Послание 1

Вижчен, Нидерланды, 22 марта 1999

Суть Гиты (2:55-72)

как она была воспринята Шибенду Лахири в глубинном движении медитации во время наблюдения за постепенным уходом из жизни его жены Битхики на последней стадии рака.

Наиболее важное откровение в этих 18-ти строфах следующее: «Indriyāṇīndriyārthebhyastasya prajñā pratiṣṭhitā».

По причине своей чрезвычайной значимости это предложение появляется дважды в этих 18-ти шлоках, выражающих саму суть Гиты: как вторая строка 58-го стиха и еще раз как вторая строка 68-го стиха.

Откровение это потрясающей разрушительной мощи, и если оно настигнет того, что ты считаешь собой, то «ты», полагающее себя отдельным сознание, погибнешь.

Мысль тогда окажется в своем прирожденном, естественном, – т.е. в прерывистом – состоянии, и произойдет преображение, просветление, переориентация, а твоя жизнь будет свободна от боли и беспокойства, от волнений и враждебности, от напряжения и надменности, от предрассудков и предубеждений, от усилий и уныния, от лжи и лицемерия, от страха и страдания. Мышление тогда ослабит свою удушающую хватку, давая тем самым возможность раскрыться «включенному» (активному) состоянию осознания, по своей природе являющегося целостным, а не склонным к размежеванию, разделению и противопоставлению, т.е. состоянию, в котором запрос и ответ становятся одним единым неделимым движением.

Тот, кто инициирован в «крию», называется «криянвит» или «криябан», что значит – «включенный» (активированный, пробужденный), т.е. способный действовать в осознании, не обманываясь в иллюзиях и потому не вводя в заблуждение других.

Такой человек деятельно бдителен к деятельности эго – того, что он привычно называет собой, – и ясно видит устройство ума, поддерживающего и защищающего себя с помощью мышления.

Самая главная строка, появляющаяся дважды в этой квинтэссенции Гиты, гласит, что органы чувств должны беспрепятственно действовать согласно своему естественному предназначению. Мышление же (воспитание и культура) накладывает на ощущения органов чувств нечто такое, что превращает прямое непосредственное восприятие в переживание желанного удовольствия и/или нежелательного страдания.

Мышление классифицирует ощущения на приятные и неприятные, и это начало коррупции. Вслед за этим мышление порождает желание повторить приятное и избежать неприятного, а это уже порча восприятия, настоящий порок, превращающий жизнь в кошмар, разрушающий благоденствие и покой.

Эти знаменательные слова означают, что коренная причина наших горестей и страданий отнюдь не в сенсорных ощущениях, но в погоне за наслаждением. И если ощущения органов чувств не загрязнены умственным переживанием удовольствия либо недовольства, человек остается прочно укорененным в состоянии мудрости.

Таким образом, когда пять органов чувств функционируют в естественном состоянии без вмешательства мысли, никаких проблем не существует вовсе.

55.Когда вследствие абсолютного невмешательства мышления в работу органов чувств различие между приятным и неприятным стирается совсем, тогда противопоставление субъекта объекту в сознании исчезает, т.е. происходит слияние между «мной» и «действующей на меня» силой, открывающее измерение, в котором нет «меня», нет «моей личности», нет «ума». Это состояние совершенного спокойствия, полного бесстрастия.

56.В состоянии такого покоя ты покидаешь коридор противопоставлений. Тогда счастье не твое и страдание не твое, привязанность не твоя и неприязнь не твоя, боязнь не твоя и бесстрашие не твое, мужество не твое и малодушие не твое, гнев не твой и кротость не твоя, победа не твоя и поражение не твое.

57.В состоянии такого бесстрастия доброе не твое и злое не твое, сладость лести не твоя и горечь обиды не твоя, честь не твоя и бесчестие не твое.

58.В состоянии неизбирательного осознания органы чувств выполняют свое назначение именно так, как и должны. В других обстоятельствах все пять чувств свернуты (но остаются при этом наготове), подобно втянутым конечностям черепахи, и так удается избежать коррупции восприятия.

59.Когда влекомый к приятному ум таким образом лишается пищи, тогда устраняется влияние наблюдающего, «личности», и внутреннее («сердечное») чувство сознания обнаруживает Иное (Парам).

60.Даже человек прочного понимания может быть захвачен и побежден страстным желанием ума повторить приятное и избежать неприятного (неистовством чувств), несмотря на свою верность идеалу невозмутимого равновесия.

61.Когда реакции, обусловленные прошлыми воздействиями, могут быть сдержаны и все волнения совершенно утихли, человек, исцеляясь от раскола, утверждается в царстве «не-ума» (Кришне). Когда чувства остаются в естественном контроле, т.е. работают по прямому назначению, а восприятие не загрязняется избирательным умом, знание / осознание тогда непоколебимо.

62.Контакт с объектами чувств рождает предвкушение удовольствия / образ желаемого / желание завладеть объектом, разжигающее страсть. И затем, неизбежно терпя неудачу, человек впадает в гнев (называемый также раздражением, обидой, негодованием).

63.Гнев порождает завесу невежества, мираж, искажающий восприятие. Затем человек утрачивает связь с разумом, а впоследствии неминуемо «отпадает» и от благодатного источника.

64.Я в океане энергии, т.е. пребывающая в совершенном порядке и гармонии тонкая неотделимая от целого неповторимая сущность (а не порождающая раскол грубая эгоцентричная диссонирующая личность), – это сознание, находящееся в естественном состоянии – состоянии свободы, а не замкнутости в обусловленности. Именно в таком состоянии ты незаметно и без помех соскальзываешь в благословенное «царство». Это становится возможным, только если функционирующие чувства, соприкасаясь с объектами, остаются в совершенном равновесии. Лишь бесстрастие (состояние неизбирательного равновесия) позволяет чувствам выполнять свою работу без гнета принуждения ума, препятствуя их загрязнению различением желаемого и нежелательного, и неизбежная, вследствие этого различения, ловушка страстного желания приятного (являющаяся коренной причиной страдания) может быть избегнута в состоянии бесстрастия.

65.В благодатном состоянии незагрязненного восприятия все горести (духкха) исчезают. И человек обретает надежное основание в Единстве, в гармонии с мелодией Разума, счастливой и радостной.

66.Тот, кто утратил связь с разумом и сознанием, лишен покоя. А отсутствие покоя означает отсутствие счастья, дисгармонию с единством жизни.

67.Ум, охваченный страстями, потерян для разума / царства «не-ума» / мудрости и потому подобен лодке, носимой бурей.

68.Человек, в ком непонуждаемые умом чувства служат цели, ради которой они задуманы, обнаруживает себя всецело беспристрастным (свободным), а его мудрость становится неизменно-устойчивой.

69.Тот, над кем не имеют больше власти стереотипы мышления и поведения (называемые иначе обусловленностью), пребывает пробужденным в ясности деятельного осознания, тогда как все остальные спят во мраке условных рефлексов. И хотя спящие кажутся наслаждающимися преследованием чувственного удовольствия, мудрый видит, что они находятся в царстве тьмы.

70.Тот, кто желает чувственных удовольствий, не ведает покоя. Но тот, в ком желания и влечения естественным образом возникают и исчезают (в отсутствие того, кто держится за возникающие желания и влечения), тот познает покой и остается недвижим – подобно океану, который не волнуется от того, что в него впадают, бесследно исчезая в нем, бесчисленные реки.

71.Тот, кто живет в том измерении, где отсутствуют страсть, привязанность и «я», неизбежно входит в царство мира и безмятежного покоя.

72.Человечество остается потерянным в смятении, потому что Брахми-стхити (мир безраздельной пробужденности) остается недостижимым. Но если человек войдет в это царство (даже на пороге смерти), то он пришел к необратимому высочайшему освобождению.

ХАРИ АУМ ТАТ САТ
ХАРА ХАРА ШАМБХО

Скачать послание в формате PDF:  Послание 1: О бесстрастии (русский)